Железный Сокол Гардарики - Страница 2

– Нет, – честно сообщил я.

– А так? – Герцог достал из кармана дорогущего твидового пиджака в тонкую полоску зажигалку с гербом Бедфордов и поджег импровизированный факел.

– И так не похож, – незамедлительно ответил я, силясь понять, к чему клонит представитель ее величества в Институте экспериментальной истории.

– Какая жалость. – Рассел ткнул догорающими бумагами в заботливо подставленную брауни пепельницу. – Ну, не похож, так не похож, спорить не буду. Скажу тебе одно: другой свободы тебе в ближайшее время не видать.

– В каком смысле? – Я резко свел брови на переносице.

– В прямом. В прямом, как земная ось, которая, как известно, протыкает Землю через оба полюса. Вот эти тлеющие останки, – он указал на пепельницу, – твой рапорт об увольнении.

– Мне не сложно написать другой.

– Его судьба будет абсолютно идентична. Пожалей леса Амазонки, не переводи попусту бумагу. Я не понял, где мой «Бифитер»?! – рявкнул герцог, усаживаясь на стул. – Не трудись чернила тратить. До раздачи автографов ты еще не дорос, но отечество все равно нуждается в своих героях. В общем, Уолтер, к черту меланхолию, вопрос о твоей отставке закрыт на самом верху.

– Да ну. – Я пожал плечами. – А как же речи о том, что по моей вине была провалена операция с графом Бонапартием? Я помню, у определенной части руководства они имели успех.

– Прибавь сюда обвинения в волюнтаризме, авантюризме и нигилизме, – в тон мне продолжил Рассел. – Прибавил? А теперь все это помножь на ноль и забудь. У Наполеона все хорошо. Он там утвердил новый кодекс и во всю прыть занимается возрождением Французской империи после царствования базилевса Александра Дюма. Так что у него все просто замечательно, а вот у нас большая проблема.

– Что такое? – насторожился я.

– Резидент пропал, – сбрасывая беззаботность, словно шелуху, отчеканил Джозеф.

– То есть?

– Работал при дворе русского царя Ивана Грозного. Прикрытие надежное: астролог, алхимик, хиромант. Рядом с мнительным царем лучше не придумаешь.

– Откуда в Московской Руси астрологи? – поинтересовался я.

– Он приехал из Праги с рекомендательным письмом от императора Максимилиана, а тот, как известно, большой любитель подобных научных изысканий. Здесь вопросов нет. Он очень чисто внедрился и какое-то время прекрасно работал. Да и чего б ему не работать – агент опытнейший. Правда, некоторое время корпел над бумагами, так сказать, на руководящей работе, но мастерство не пропьешь. И вдруг – бац! Как в воду канул. Время от времени его средство закрытой связи дает маяк, но не более нескольких секунд. Все точки пеленга находятся на территории России, но каждый раз в новом месте, причем разброс довольно большой.

– Занятно. И как звали беднягу?

– При дворе Ивана Грозного – Якоб Гернель, а в наших стенах… – Рассел сделал паузу, – Джордж Баренс.

– Что? – Я подскочил точно ужаленный.

– То, что ты слышал. Поэтому руководство института считает целесообразным отправить на поиски тебя и Лиса.

Глава 1

Чтобы слыть пророком, порой достаточно просто быть пессимистом.
Джузеппе Бальзамо

Пар, рвавшийся к небесам из походного котелка, заставлял птиц замолкать, а окрестное зверье напряженно принюхиваться. Лесная полянка, где над веселым костерком булькало аппетитное варево, располагала к беззаботному пикнику и размеренной лени. Впрочем, ни того, ни другого не предвиделось. Заповедный лес, в котором находился наш импровизированный бивуак, среди окрестных жителей считался местом глухим и опасным. И хотя по ночам здесь вовсю хозяйничали волчьи стаи, а днем кабаны готовы были встать поперек тропы, хотя между густых ветвей таились рыси, и медвежий рев оглашал лесные малинники, те, кому волей судеб довелось жить в этих краях, более всего опасались не дикого зверя. Вот уже полвека здешние места считались спорными владениями, и слуги грозного царя Московии, равно как и сурового короля Речи Посполитой, лили чужую кровь куда чаще, чем бурый лесной хозяин.

Высокий худой мужчина помешал в котелке деревянной ложкой и, потянув дразнящий запах носом, в силу жизненных передряг приобретшим форму латинской буквы «S», удовлетворенно кивнул и поднял большой палец.

– Эй, ваш-бродь, вернись в семью! Кулеш готов.

Призыв друга заставил меня открыть глаза и отвлечься от сумрачных мыслей, вот уже который час сверливших голову.

Человек, исчезновение которого привело сюда нашу поисковую группу, при встрече в шутку именовал меня «дорогим племянником» и, по сути, действительно мог считаться почти родственником. Несколько лет назад, когда я впервые ступил на тернистый путь институтского оперативника, именно Джордж Баренс «принял роды» и обучил азам непередаваемого искусства жить чужими жизнями в иных, порою очень далеких мирах.

Сама мысль о том, что профессионал такого уровня мог где-то фатально проколоться, казалась мне предательством по отношению к нему. Но факт оставался фактом. Алхимик, он же астролог царя Ивана Грозного, бесследно исчез и вот уже неделю не подавал о себе никаких вестей. Если, конечно, не считать таковыми периодические включения маяка, дающие основание думать, что мой «родственник» жив. Но точки засветки сигнала были разбросаны по всей Московской Руси, точно вальяжный лорд Баренс носился от Вологды до Курска и от Суздаля до устья Невы подобно листку, гонимому суматошным ветром.

Откликаясь на зов друга, я поднялся, расстегнул седельную сумку, заменявшую мне подушку, достал небольшой ларец с серебряным столовым прибором, изысканным подарком принца Людвига Каринтийского своему храброму телохранителю, то есть мне. Вот уже полгода, как его высочество сложил голову в бою с турками, и этот скорбный факт толкал небогатого, но преуспевшего в воинских искусствах ротмистра Вальтера Гернеля искать нового покровителя, способного оценить его (в смысле, мои) многочисленные дарования.