Железный Сокол Гардарики - Страница 121

121

– Я должен видеть Хаджи Аслан-пашу!

– Это невозможно, он болен и только уснул. Никто не смеет его будить.

Я подивился здоровому сну больного турецкого командующего. Полторы сотни грохочущих пушек и полмиллиона копыт, сотрясающих землю, могли заставить проснуться даже Белоснежку, не дождавшись воскрешающего поцелуя.

– Если вы ударите сейчас…

Узбаши покачал головой.

– Без приказа благословенного сераскера армия не ступит ни шагу.

– Мне было видение, – повернулся я к Рюрику. – Дядя Якоб совершил обещанное: турки не тронутся с места.

Между тем бой продолжался, накаляясь все больше и больше. Крымчаки волна за волной накатывали на берег перед городищем и тут же отступали, заставляя московитских пушкарей напрасно тратить заряды. Берег уже был усеян телами убитых и раненых лошадей и всадников. Количество их исчислялось сотнями, но многие тысячи по-прежнему упорно лезли на штурм главной позиции.

– Ядра на исходе! – примчался к ним нарочный пушкарского головы. – Не более десяти на ствол осталось.

– Скверно, – выдохнул Рюрик. – Что на флангах? – обернулся он к давешнему воеводе.

– Стрельцы держатся, но того гляди дойдет до рукопашной.

– Прорвались! Татары прорвались! – зазвучало на левом фланге.

– Развернуть баталии! – скомандовал Рюрик. – Пищальники в центр, копейщики – на фланги.

«Войско нового строя», сформированное еще в Грудке, разворачивалось, готовясь принять удар татарской конницы.

– Сомкнуть гуляй-город! Подавайте сигнал Вишневецкому!

Три слитных залпа выбросили свинцовый град навстречу приближающимся всадникам. Крики «Алла!» смешались с воплями боли, но атака продолжалась.

– Прорвались! – вновь раздалось над рядами. – По правому флангу прорвались!

Взгляды свиты устремились на Рюрика. Лицо его было мрачно, и рука медленно потащила из ножен саблю.

– Стременной полк на коней!

– Мальчик мой! Что, все так плохо? – на канале связи послышался взволнованный голос Баренса.

– Да, мы в окружении.

– Это еще не все! Турки выступают, а стало быть, дело пахнет скорым дележом военной добычи!

– Проклятье! – вырвалось у меня.

– Что еще? – повернулся ко мне государь.

– Османы идут сюда.

– Но ты же говорил… – Он махнул рукой и приказал подвести коня.

Секунда – и он был в седле. Один из оруженосцев царя подал ему блистающий золотой насечкой шлем.

– Нет. – Рюрик мотнул головой. – Венец мономаший!

– Государь, опомнись! – выпалил один из воевод. – В шапке царской тебя за версту видать.

– Все едино. Или на голове, или без головы!

То, что произошло далее, еще ждет своего вещего Баяна, способного в эпических строках изобразить сие невиданное дотоле сражение. Стоило Лису подать нашему подопечному шапку Мономаха, а тому водрузить ее на чело, как привычная картина мира резко изменилась.

Деревья, сгибаясь, ветками-бичами выбивали из седел татарских всадников. Невесть откуда взявшиеся мелкие зубастые существа прыгали на ордынцев, вгрызаясь им в руки и ноги. Вокруг переправлявшихся через реки наездников Девлет-Гирея из воды внезапно появились девушки с зелеными волосами, и… Вы когда-нибудь видели, как извивается страдающая от щекотки лошадь? Я видел – зрелище не для слабонервных.

Дома ближайшей деревушки вдруг разом сбросили свои крыши, и те, полыхнув высушенной соломой, обрушились на головы крымчаков.

– Байда! – раздался издали боевой клич сечевого войска. – Байда!

Мы мчались, рубя во все стороны. Впереди летел Рюрик в шапке Мономаха, за ним едва поспевал Голем. Сверху с гиканьем и свистом неслась Баба-Яга, умудряясь одной рукой рулить, а другой – метать в сгрудившихся татар горшки с греческим огнем…

Эпилог

Ловкий политик всегда успеет схватить за край одежды пролетающую мимо Фортуну.
Талейран

Спустя час населению Крыма оставалось лишь оплакивать судьбу великой армии Девлет-Гирея. Сам хан был найден под целым курганом трупов. Возле него лежал Джанибек и десятки иных мурз. Характер ранений ужасал. Почти у всех было перекушено горло, а доспехи разодраны будто железными когтями. Кого только не вел сегодня в бой государь всея Руси Рюрик Славный!

Турецкое войско под умелым руководством внезапно проснувшегося Хаджи Аслан-паши стремительно отступило со скоростью, восхитившей даже видавших виды солдат. Сераскеру было чем похвалиться перед султаном. В этой ужасной сече он сумел полностью сохранить армию для новых подвигов. Правда, в ходе отступления куда-то подевался французский дипломат… Но такая потеря не могла испортить впечатление от успешно проведенной операции.

Белый сокол кружил над полем боя, пугая отяжелевшее воронье.

– Хороший мой. – Лис, стоя на подпертой штурмовой лестнице, вытирал первую букву надписи, красовавшейся на лбу Голема.

Едва буква исчезла, каменный монстр рассыпался кучей песка.

– Бедный Голем! Я знал его. Вот и с нами так, – философически оглядывая кованый остов, вздохнул Лис. – Пока нужны… А потом…

– Пока еще нужны, – утешил я впавшего в мрачность напарника. – Институт настаивает на воцарении династии Романовых…

Взгляд Сергея уперся куда-то вдаль, почти в линию горизонта.

– Что такое? – невольно всполошился я.

– Никита, – удивленно ответил Лис.

Едва не падающий от усталости из седла новгородский посадник остановил взмыленного коня возле нас.

– Где Рюрик?

– Отлеживается после боя, – начал я.

– Он в шапке был, – добавил Лис. – Его теперь плющит, шо Бог камбалу.

121